Friends: Lillian De Moss; Sam Grous; Billy Baxter Jr.; Jane Smith; Ell Fellow; Charlotte Hurst Best friends: Beatrice Le Soleil; Lina Richi; Lesley Jons Simpathy: Sam Grous; Beatrice Le Soleil; Billy Baxter Jr.; Jane Smith; Lina Richi L.O.V.E: Lina Richi (secret); Lesley Jons Family: Lesley Jons(sister) Sex: Brianna B. Davis; Paige Collins; Lina Richi GirlFriend: Ex-GirlFriend: Sarah Schleiden; Ihner Vain Helden Passion: Friends from Childhood: Sam Grous Foes: Paige Collins; Brain Scott; Sarah Schleiden Neitral: Niki Sanders Drinking Company: Billy Baxter Jr.; Jane Smith; Ell Fellow
Отправлено: 29.09.08 23:36. Заголовок: Непостояноство - действительность или страх перед неизвестностью..?
Новый колледж... Скоро занятия... А я уже так тоскую по вам... было бы замечательно сейчас оказаться у Криса дома, быть заботливо завернутым в теплый плед с большой кружкой горячего какао в руках...
Я... Даже не уверен, стоило ли мне все это замышлять..? Это учеба... Моя инициатива... И я уже об этом жалею...
Кто-то однажды сказал: "Хочешь познать что-нибудь - погрузись в это с головой"... Я никогда не следовал этому совету и очень быстро вообще позабыл о нем. В свои неполные двадцать один год я перепробовал уже множество всякой всячини, но каждый раз остывал так же легко, как и загорался чем-то новым. Меня страшили не трудности, а необходимость, однажды избрав некий путь, всегда ему следовать. Изберешь один какой-то путь - значит, придется отказаться от всех прочих. Впереди у меня была целая жизнь, и мне всегда казалось, что, может быть, в будущем я горько пожалею о том, чем сейчас занялся бы с удовольствием. "Я боюсь обязательств" - твержу я себе каждый раз. Хотелось пройти множество открытых передо мною дорог, а в итоге могло получиться так, что не пройду ни по одной... Даже в том, чего важнее нет в жизни - в любви, не мог я дойти до конца: испытав первое разочарование, я лишился возможности полностью вверяться охватившему меня чувству. Потому что боялся - боялся страдания, петери, неизбежного расстояния. А ведь и то, и другое, и третье непременно встретятся на дороге любви, и единственный способ избежать этого - не вступать на это дорогу вовсе. Все очень просто: не хочешь страдать от любви - не люби. Как если бы человек, чтобы не видеть всех мерзостей жизни, взял бы да и выколол себе глаза. "Как трудно жить на свете..." Надо рисковать, надо по каким-то путям идти до конца, а с каких-то - поворачивать назад. А иногда люди идут по дороге для того лишь, чтобы убедиться - она им не подходит. И это еще не самое скверное. Куда хуже необходимость делать выбор и до конца дней своих терзаться мыслью - а правильно ли ты выбрал? Никому на свете не удается сделать выбор, не мучаясь при этом страхом...
Я сделал свой выбор... И он в моем вечном непостоянстве... Буду ли я сам себе противоречить в своих убеждениях..? Кто знает, кто знает...
Главное теперь... Ну хотя, не важно... Эх... Пойду-ка я прогуляюсь...
Отправлено: 30.09.08 21:33. Заголовок: Все, что сощдано человеком, будет разрушено временем...
Черт возьми! Мы рождаемся, чуть-чуть взрослеем, учимся без почтения относится к родителям, влюбляемся в музыку каких-нибудь мазафакеров, типа, U2, потом влюбляемся в девчонку (такую же прыщавую, как мы сами) и верим, что так будет вечно... Потом любимая песня, под которую ты танцевал с тощими одноклассницами, превращается в омерзительное ретро. И одеколон One Man Show, который казался тебе лучшим запахом во вселенной, начинает вызвать лишь тошноту. И ты с ужасом ощущаешь, что родители, с которыми ты насмерть боролся в детстве, скоро умрут, а твои собственные дети в разговоре с тобой начинают презрительно кривить губы... как-то уж больно знакомым образом они их кривят... кого это они тебе напоминают, а?.. И все это значит лишь одно: скоро ты станешь надгробием и чужие люди станут равнодушно читать буквы с этого надгробия...
Отправлено: 02.10.08 20:24. Заголовок: Ей было всего восемн..
Ей было всего восемнадцать. Несколько лет назад родители за руку водили ее в школу. Теперь детство закончилось, и нужно было вести настоящую взрослую жизнь. Она не знала, как это делается, но думала, что знаю я, хотя, разумеется, я тоже не знал, а просто делал вид, будто в курсе, потому что очень хотел с ней спать. У нее были черные глаза, черные волосы, огромная грудь и черное, очень дорогое белье. Она была черноглазым поноангелом. Но только когда, лежа на моем диване, высоко задирала свои красивые ноги, медленно разводила их в стороны и похотливыми азиатскими глазами смотрела на меня сквозь стекла дорогих очков. В остальное время она было просто восемнадцатилетней неразговорчивой девицей. Она каждый день звонили родителям, по-честному ходила на лекции, верила в дурацкие girl-журнальчики и забавно морщила нос, когда смеялась. Сейчас она, наверное, такая же разбитая и опустошенная, как я сам. Как-то она познакомила меня со своими братьями. Братья в количестве то ли четырех, то ли пяти рыл жили в Нью-Йорке и, как я понимаю, являлись видными деятелями местной японской мафии. Мы разговаривали на протяжении приблизительно часа. Они были тупыми и по-настоящему омерзительными. Единственный вопрос, который читался у этих парней на лицах: не пора ли достать ножи и рубить мне то, чем я сплю с их сестрой? Луноликие и кривоногие упыри. Откуда в их семье взялась она - такая красивая и тоненькая? Семья для нее была святое. Если речь заходила о родственниках, она сразу становилась серьезной и говорила, что семья у нее древняя и знатная. Уже потом, когда мы съездили к ее родителям, я видел на стене их дома грамоту со здоровенной печатью на веревочке. Слова были написаны по-японски, прочесть я их не мог, но Юрюнг объяснила: в грамоте говорится, будто их род происходит от великого...Эм... Какого-то там тойона...
А потом она сказала, что беременна. Вернее, как обычно, она ничего не сказала. Я как-то сам все понял. Ей еще не исполнилось девятнадцати, а я был всего на полтора года старше. Мне хотелось с ней спать, а если быть совсем точным, то мне просто хотелось хоть с кем-нибудь спать, а с ней это выходило лучше, чем с другими. Общаться с ее родителями, возиться с ребенком, слушать ее бесконечное молчание - ничего этого мне не хотелось. Сейчас я бы многое отдал, чтобы хоть что-то из перечисленного было в моей жизни. Да только кто ж сейчас мне это даст? Теперь-то я знаю, что секс - вовсе не главное на свете, хотя тогда мне казалось, что главное на свете - это именно секс. Я спросил, будет ли она делать аборт? Она категорически отказалась. Точно не помню, но, возможно, она даже произнесла какое-нибудь слово. Например "Нет!". Я занял у нее денег и пошел покупать авиабилеты. Я с ней отправлялся в Японимаю, "свататься" к ее азиатским родителям. Бреясь перед вылетом, я весь изрезался, заляпал кровью воротник светлой рубашки и, наверное, был смешон в глазах ее богатого папы, которые не знал, что скоро станет дедушкой. Наверное, вся моя дальнейшая биография уже тогда читалась по изрезанному лицу: безденежье, одиночество, отчаяние, две попытки суицида и сорок с чем-то мест работы... Он не хотел для дочери такого мужа, как я... Дом у родителей был огромный. Постели нам были приготовлены как можно дальше друг от друга. С утра я попробовал поговорить с папой еще раз. Я хотел спать с его дочерью и ради этого я был готов на многое. Говорить с блинорожим папой было бессмысленно. Он был таким же тупым животным, как и пятеро его сыновей. Он работал в фирме по продаже алмазов и знал свою жизнь на много ходов вперед. Длянноволосых американских подонков в этой жизни не было. Перед самым отъездом я увел Юрюнг в ванную, развернул к себе спиной, разорвал на ней трусы... В предыдущие разы она всегда очень громко кричала. Может быть, по-японски, может быть по звериному. Но в этот раз все прошло молча. Она была на четвертом месяце беременности. Уходя из дома, я подумал, что это все может оказаться для ребенка вредным.
Я не переживаю, что так вышло. Вернее, переживаю, но что тут поделаешь? Я уехал домой, она осталась там... Больше мы не виделись ни разу. Она бфла самой лучшей девушкой в моей жизни. Тогда мне казалось, что будут тысячи таких, как она. Уже прошло несколько лет, а впереди нет ничего интересного, по крайней мере в этом смысле.
Я ведь пообещал себе, что об этом не узнает никто... Но молчать дальше нет смысла... Юрюнг, прости...
Отправлено: 08.10.08 20:18. Заголовок: Смерть уже барабанит..
Смерть уже барабанит в двери моего мира. Но слышать этот стук никто не желает... "Все в нашем мире смертно, и боятся смерти бессмысленно, потому что смерть - это почти так же естественно, как жизнь".
В этом мире было все, нужное для хорошей истории. Потом эта жизнь кончилась.
"Все в мире смертно, и боятся смерти бессмсыленно, потому что смерть - это почти так же естественно, как жизнь". Проблема не в самой смерти, а в том, сможете ли вы, умерев, вновь стать живым? Потому что жизнь бывает не только короткой или длинной - еще она бывает вечной.
Смерть и рождение - самый естественный закон мироздания. Родиться, состариться, умереть. Не желать ничего другого, потому что на свете нет ничего другого. Но людям хочется именно другого. Им хочется, чтобы в мире было хоть что-то вечное.
Но...
Все, что создано человеком будет уничтожено временем...
Отправлено: 10.10.08 14:23. Заголовок: Эту ситуацию я никог..
Эту ситуацию я никогда не забуду:
- А можете изложить свою теорию этногенеза кратко и просто? - Конечно могу! - А в триста строк можете уложиться? - Конечно могу! Для вас, уважаемые, могу даже в три предложения уложиться! - В три предложения? Всю теорию этногенеза? Как такое возможно? - Взможно-возможно! Готовы записывать? - Мы готовы! - Раз готовы, то пишите: Сначала ни хуя - потом нихуя-а-а себе! - а потом опять ни хуя! Успели?
Отправлено: 10.10.08 14:37. Заголовок: Никто не знает, скол..
Никто не знает, сколько лет нашему миру. Никто не знает, сколько миров родилось на протяжении истории человечесва. Но совершенно точно известно, что сегодня все эти миры мертвы. Миры мигут умирать без следа. Не только чужие, но и наш. То, что кажется уютным и вечным, завтра может превратиться в ничто.
Что ж...
Пятнадцать лет назад каждый новый день был маленьким приключением. А теперь самое лучшее, что есть в наступающих сутках, это первая утренняя сигарета. Проснулся, выкурил сигарету, и в принипе, можно снова ложиться спать.
О детстве у меня нет ни единого теплого воспоминания. Мерзость, прыщи, кретинские школьные дискотеки, монстроидные педагогши, ежедневные драки в туалете, единожды сломанный нос, на парте нарисованы мужские половые ограны, девицы не обращают на меня внимания, раз в пол-года визит к стоматологу, одноклассники уверяют, что слово "интим" непременно подразумевает "in team", о чем речь идет на уроках, я не понимаю даже приблизительно, классная руководительница ругает девочек за то, что у них period, гулять до шести вечера, а пойти некуда, присмотр социального работника... Я окончил школу, хлопнул дверью и вычеркнул мерзкие детские годы из своей жизни.
Отвратительно... Моя страна уже прожила свое... Глядя на нее, я прожил свою. Не знаю, как насчет страны, а я свою жизнь собирался прожить несколько по-другому. Мое нынешнее существование даже сравнивать с жизнью глупо. Ну а выхода нет. Только так.
Посреди нью-йоркского Сентрал-Парка стоит древнеегипетский обелиск. Ньюйоркеры нызвают его "Игла Клеопатры". Обелиск был изготовлен три с половиной тысячи лет тому назад, при фараоне Тутмосе III Сегодня на фоне нью-йорских небоскребов он смотрится жалко. Монумент весит сотни тонн. Кажется, будто он стоял здесь всегда. И останется тоже навсегда. На самом деле нет в мире непоседливых штук, чем многотонные древнеегипетские монументы. Нью-Йорк мой родной город. Я просыпаюсь утром, принимаю душ, выпиваю кофе, прогуливаюсь по Виллиджам, иногда съедаю какой-нибудь хот-дог... И не замечаю, как темнеет... И вечером, перекрикивая музыку, пытаюсь общаться с барменом... А на следущее утро я сижу под "Иглой Клеопатры", курю, прижимаю ко лбу холодную "коку" и пытаюсь понять, почему от всех взятых из дому денег теперь осталась только треть. Не стоило Колумбу открывать эту сторону планеты. Отсюда в старый свет были привезены лишь галлюциногенные грибы, табак, ядерное оружие и сифилис. Кроме этой мысли, в голове вертелся вопрос: зачем я вчера пил водку? -Позвольте к вам обратиться, юный джентльмен? Уделите мне немного времени? Нодо мной нависал симпатичный американский дядька. Он был из таких, знаете, вызывающих расположение с первого взгляда. Седая подстриженная бородка. Добрые морщинки вокруг глаз. Непьющий Хемингуэй. В руках он держал толстую книгу. Я подвинулся на скамейке. Дядька сказал, что хочет сообщить мне крайне важную штуку. Дело в том, что моя жизнь нуждается в исправлении, а я не знаю, как это делается, то он мне сейчас расскажет. -Вы готовы всем сердцем принять то, что я вам сообщу? Я сказал, что в приницпе не против. Чтобы не дымить на собеседника, я даже выкинул только что прикуренную сигарету. Я в самом деле был не прочь послушать о Царстве Небесном. Иногда мне бывает жаль, что я не веду ту жизнь, которую бродячие проповедники советуют мне вести. Но я надеюсь, что когда-нибудь жизнь моя все-таки изменится к лучшему. Дядька открыл свою книгу. Страницы ее были размечены маркером. Он начал говорить, и я обнаружил, что у него в руках вовсе не та книга, о которой я подумал. -Сура "Корова", аят двадцать пятый! Вы видите? Здесь написано!.. -Это Коран? Вы собираетесь рассказать мне о Коране? -Да, юный джентльмен! -Но почему именно Коран? -Потому что это священная Книга Пророка - да благословит его Аллах и да приветствует! Я рассмеялся. Если ужасный ислам нельзя победить, то можно хотя бы перейти на его сторону. Я извинился, сказал, что мне пора, и ушел. Седобородый апостол ислама остался сидеть. Он был смешным и жалким.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме